Ледяная Королева - Страница 63

Открыть глаза снова заставила рука принца, крепко встряхнувшая меня за шиворот:

— Что случилось?! — Он все еще тяжело дышал, видно, летел сломя голову через расщелины и сугробы.

— Ничего! Просто я, кажется, знаю, куда нужно идти…

— Да неужели?! — Он подозрительно прищурился. — И откуда же?

— Оттуда же, откуда и все остальное! — рассердилась я, закашлявшись. — Умнее вопроса не придумал?!

— У тебя было видение? — Его лицо прямо-таки просветлело.

Вместо ответа я махнула рукой в сторону примеченной красноватой скалы и приняла его руку, чтобы встать. Мы снова, уже молча, впряглись в лямки.

Сказать, что спуск был ничуть не легче подъема, — значит вообще промолчать. Хотя этот склон малоприступной горушки и оказался более пологим, но и снега на нем задержалось больше, под которым камней было нисколько не меньше, чем заметенных ям. Добавить к вышесказанному тяжелую волокушу, то и дело норовившую сбить с ног усталых нас и отправиться с ветерком в самостоятельное путешествие до ближайшей расщелины поглубже, сильный боковой ветер, быстро наступающие сумерки, хмурое свинцовое небо, нависшее над самой головой, — вот вам и веселенькая зарисовка зимнего пикника…

Как там говорится в добрых народных сказках? «Долго ли, коротко ли»? Так и ползли мы неровным зигзагом по бесконечному склону, но настал-таки благословенный момент, когда ветер перестал обжигать и сечь лицо, запутавшись в заснеженных верхушках вековых сосен и развесистых берез, и напоминал о себе лишь изредка падающим с опущенных веток снегом да ровным гудением в густых кронах. Земля под ногами приняла горизонтальное положение, а наша поклажа послушно тянулась вслед за нами, забыв о своих недавних поползновениях.

Я к тому времени устала настолько, что двигала ногами совершенно бездумно, реагируя только на брезживший где-то в закоулках подсознания «маячок», который помогал выдерживать верное направление. Дин уже давно тянул и мою лямку и меня умудрялся поддерживать, когда было совсем уж невмоготу. И не остановись он вовремя, я бы так и уткнулась лбом в шершавую древесную кору.

Избушка, возвышавшаяся на двухметровых сваях, была совсем небольшой, но добротно сработанной — с тщательно подогнанными бревнами, проконопаченными мхом щелями, высоким крыльцом и основательной дверью, которая запиралась на огромный засов. В небольших сенях мирно мерзли два больших ларя, что-то стояло на полках вдоль стен и в большом количестве висело под потолком, узкие окошки напоминали бойницы. В прямоугольной комнате было чисто, хоть и чувствовалось, что сюда не заглядывали довольно долго. Почти в центре возвышалась печка, в закутке за которой была пристроена лежанка. На ней мы и поместили волка, забывшегося тяжелым сном.

Я успела заметить полки с посудой, аккуратно сложенную горку дров и связку сухой бересты возле печки, небольшой стол у окна и широкие нары вдоль стены, добраться до которых стало на тот момент главной целью в жизни. На это ушли остатки сил. Растянувшись прямо на голых досках, я уже в полудреме видела, как Дин разводит огонь, ставит в печь котелок со снегом, распаковывает одеяла, и чувствовала, как с меня стаскивают обледенелые меха и сапоги… Глаза постепенно закрылись окончательно, и я с блаженным вздохом позволила густой и темной волне забытья затопить мое донельзя усталое сознание.

Проснулась я внезапно, как от сильного толчка, и, не открывая глаз, попыталась определить, что же меня разбудило. В избушке было тихо и довольно прохладно — печь давно прогорела и погасла, но мне было вполне уютно: сильные руки надежно удерживали на моих плечах одеяло, а их столь заботливый хозяин, от которого так и веяло теплом, ровно и почти неслышно дышал в затылок. В закутке негромко похрапывал волк.

Я совсем было успокоилась и снова стала погружаться в тягучую полудрему, как еле слышный звук вернул меня к реальности: кто-то бродил вокруг избушки в глухой предрассветной мгле… Все, что происходило потом, я видела как будто со стороны. Округлый, слабо мерцающий сгусток энергии отделился от моей неподвижной фигуры и, помедлив секунду-другую, завращался, рассыпая вокруг себя сотни пульсирующих искорок ярко-изумрудного цвета, которые равномерно расположились в горизонтальной плоскости. Это мерцающее «полотно» все расширялось и расширялось, вышло за пределы избушки — толстые бревенчатые стены никак не помешали продвижению, но сам процесс преодоления деревянного заслона отозвался внутри меня ощущением легкого дискомфорта — и неожиданно вылепило в пространстве трехмерную фигуру какого-то крупного зверя.

Огромного медведя, если быть совсем уж точной. Хищник, наверное, что-то почувствовал, когда его нащупала «поисковая сеть» — так я назвала про себя непонятное пока явление. Он отпрянул от слюдяного оконца, в которое как раз пытался заглянуть, и со всех ног напролом ринулся в темный притихший лес, тряся головой и неуклюже вскидывая задом.

Зеленые мерцающие «светлячки», честно справив службу, так же по спирали, но в обратном порядке быстренько собрались в снова увеличившийся сгусток непонятной субстанции, который медленно растаял на фоне темного контура моего неподвижного тела. Минуту-другую сердце учащенно билось, потом успокоилось, а взамен возникло знакомое неприятное ощущение жжения и покалывания под закрытыми веками, которое заставило невольно поморщиться. Надо бы примочки сделать, но шевелиться отчаянно не хотелось, и, поворочавшись, я все-таки задремала снова.