Ледяная Королева - Страница 291

291

Между прочим, умыться тоже не помешает. Я шагнула к озеру, осторожно водрузила на ближайший камень колпак и маску и несколько раз подряд зачерпнула полные пригоршни прохладной, прозрачной как слеза воды. Вытираться не стала, просто зажмурилась, подставила мокрое лицо ветру и солнцу и невольно улыбнулась, чувствуя, как теплые лучи ласково гладят кожу. Шевелиться отчаянно не хотелось, но я все-таки встала, снова пристроила на законное место порядком надоевшие детали карнавального прикида, отвернулась от ослепительно мерцающей на солнце воды… и оказалась носом к носу с королем.

Его величество как раз вырулило из кустов и от неожиданности вросло в песок, явно не веря своим глазам. В каждой руке царственная особа держала по сапогу, а одежда, свернутая трубкой и переброшенная через широкое плечо, мягко говоря, мало что прикрывала. Буран радостно заржал еще в глубине прибрежных зарослей, потом выбежал на берег и заскакал вокруг, от избытка чувств мотая головой, фыркая и взбрыкивая. Дин почему-то не разделял его восторга, во всяком случае, в голосе явственно сквозило раздражение:

— Ты вернулась или просто не уходила?

Я неопределенно повела плечами и сквозь прорези маски устремила преданный взгляд на горячо любимого монарха, тихо радуясь про себя, что восходящее солнце за моей спиной не дает ему возможности рассмотреть меня как следует.

— Или тебе денег мало?

Я подумала и кивнула: в конце концов, их и в самом деле почти никогда не бывает много! Дин успел взять себя в руки — с обычным бесстрастным выражением лица стянул с плеча свернутые штаны и вручил мне со словами:

— Вытряхивай все, что найдешь, и возвращайся к своим.

Теперь в голосе звучало лишь сдержанное порицание назойливой ослушнице, которая осмелилась не подчиниться королевской воле, поэтому я не стала озвучивать мысль о том, что самое ценное в этих штанах уже отсутствует. После добросовестной проверки всех имеющихся карманов удалось наскрести еще с десяток золотых, тут же продемонстрированных этой несговорчивой мужской особи. Дин равнодушно кивнул и протянул руку. Я непонимающе пожала плечами.

— Будь добра, верни одежду!

Бегу и спотыкаюсь!!! Я демонстративно убрала обе руки за спину и вызывающе вздернула подбородок. Дин, по-моему, даже слегка растерялся от подобной наглости.

— Что еще за шутки?!

— Никаких шуток, все вполне серьезно, — не выдержав, хихикнула я. — Просто без штанов наше величество смотрится куда интереснее — хоть на монетах чекань вместо профиля!

Дин оторопело уставился на меня остановившимися глазами. Потом очень медленно поставил сапоги на песок, протянул руку и за клюв стащил с моей головы перистый колпак вместе с маской. А я уже хохотала в полный голос, встряхивая волосами и утирая слезы кулаком с зажатыми в нем золотыми.

— Я должен был догадаться! — Король, не сводя с меня глаз, вертел в руках птичью голову. — А ты ведь наверняка ее сразу признал? — Он повернулся к своему коню и укоризненно спросил: — Даже предупредить не мог? Друг называется!

Буран возмущенно фыркнул, махнул на него хвостом и гордо удалился обратно в кусты, а я справедливости ради пояснила:

— Он всю дорогу пытался тебя просветить, но ты был слишком занят своими мыслями.

Дин развел руками:

— Что тут скажешь… Может, хотя бы штаны вернешь? Или присвоишь в качестве особо ценного трофея? О деньгах я уж молчу — заслужила!

Я широким жестом протянула одежду и тактично повернулась к нему спиной.

— Ты все-таки твердо решила нарушить условия?

— Это какие же? — Мое удивление было совсем неподдельным.

— Нам ведь нельзя встречаться наедине до самого дня свадьбы…

— Который давным-давно настал! — хмыкнула я, оборачиваясь. Дин, сидя на песке, заканчивал шнуровать второй сапог. — Напрягите память, ваше величество! Как там сказано в правилах: не до вечернего пира, не до первой брачной ночи, а «до дня, на который назначена свадьба». Солнце встало — встречай новый день! Какие могут быть претензии?! Тем более что мы общаемся вовсе не наедине, а при свидетелях.

— Неужели? — Дин поднялся и подошел ко мне.

— Да, мой король! Твой жеребец, например, чем не свидетель? И до кучи все семь богов, если им тоже не спится в такую рань…

Дин рассмеялся, качая головой, и нежно провел кончиками пальцев по моей щеке.

— Ты и впрямь чудо! — тихо сказал он, осторожно убирая с моего лица растрепавшиеся пряди. — Только тебе могла прийти в голову подобная идея…

— Просто мне было дико интересно, чем занимается мой жених. И что же я вижу?!

— И в самом деле — что? — осведомился вышеупомянутый жених, невинно хлопая своими роскошными ресницами.

— Кошмар! Бросает невесту накануне свадьбы в гордом одиночестве, пропадает неизвестно где, бражничает ночь напролет с кем ни попадя, раздаривает одежду девицам нетяжелого поведения, устраивает стриптиз для всех желающих, и мало того, что денег за это не берет, он сам швыряет золото направо и налево, не считая!

— Хорошо, — покладисто кивнул Дин, — будем считать меня уличенным в пьянстве, мотовстве и разврате. А что еще делать прикажете при такой невесте?

— Это при какой «при такой»?! — Я даже задохнулась от возмущения.

Дин красноречиво развел руками:

— При такой, которая перед свадьбой сбегает из дворца, грабит на большой дороге, похищает людей с целью наживы — да не кого-нибудь, а важных государственных служащих и представителей сопредельных государств… Теперь еще выясняется, что ко всему вдобавок она отбивает хлеб у «ночных жаворонков» и подсматривает за голыми мужчинами!

291