Ледяная Королева - Страница 21

Когда Гром шумно приземлился рядом, взметнув целое облако искристой снежной пыли, почти все отравленные раны уже сочились чистой кровью, а меня отчаянно мутило и вдобавок сильно жгло во рту. Особенно много хлопот мне доставили прокушенные руки — гадина умудрилась позагонять свои «шприцы» в самую толщу нехилых мышц, и я уже не чувствовала ни губ, ни языка, онемевших окончательно и бесповоротно.

Не выдержав мерзкого вкуса, я хватанула полон рот снега, пожевала и выплюнула тягучую зеленую горечь. После нескольких таких процедур стало немного легче, и я смогла успешно завершить упорную борьбу за почетное звание «Кровопийцы года». Равных мне, само собой, не было, но даром это не прошло — мой многострадальный желудок решил весьма некорректным способом напомнить о себе, попросту вывернувшись наизнанку несколько раз подряд, отчего у меня надолго потемнело в глазах…

Дальше было еще интереснее. Кровотечение удалось остановить относительно быстро — хвала любимой бабушке, не жалевшей времени и нервов на обучение заговорам и прочим премудростям такой нерадивой ученицы, как я! Иначе толку было бы от всех моих способностей… Теперь следовало хоть как-то прикрыть раны, чтобы довезти его до пещеры и перевязать как следует. Я, черпая пригоршнями снег, стерла кровь с обнаженного тела и располосовала чистую холстину. Еще некоторое время ушло на то, чтобы на ощупь соединить концы сломанных костей и закрепить все это в сооруженных на скорую руку лубках, а уж потом вволю поупражняться в конструировании повязок, несмотря на круги перед глазами и отчаянно трясущиеся руки.

Но в тот момент, когда я с глубоким вздохом облегчения кое-как распрямилась, потирая онемевшую спину, Дин перестал дышать. Нет, ну видали вы такое свинство?!! Я, не веря своим глазам, уставилась на обмякшую фигуру, потом, опомнившись, опять упала на колени возле него и тронула за шею — пульс хоть и бился еле-еле, но все-таки был, а вот с дыханием полный крах! Высказавшись по этому поводу коротко и очень энергично, я с трудом разжала его крепко стиснутые челюсти, вдохнула поглубже и старательно воспроизвела все, чему нас учили на практических занятиях по оказанию первой помощи. Трудно сказать, сколько я билась над этим полутрупом, — все было бесполезно! И тогда, захлебываясь едкими слезами отчаяния и ярости, я со всей дури отвесила ему оплеуху и в сердцах выругалась так, что дракон зажмурился и сунул чешуйчатую морду под крыло…

Уж не знаю, что именно в конце концов подействовало, но по забинтованному телу пробежала дрожь, и Дин, хрипнув пару раз, раскашлялся, забрызгав алыми каплями горячей крови меня и все вокруг, и беспорядочно, со всхлипами задышал, а я обессиленно рухнула рядом с ним. Полностью отключиться не дал Гром. Деликатно ткнув меня носом в плечо, он своим раздвоенным гладким и горячим языком аккуратно прошелся по моей щеке и громко клацнул челюстями прямо над головой.

— Слышу, сейчас…

Я с трудом села, зачерпнула горсть снега и отерла и без того мокрое лицо. В левом виске часто и больно стучало, перед глазами суетливо мельтешили черные колючие мушки, вокруг все качалось и двоилось. Пыхтя и чертыхаясь на чем свет стоит, я поднялась на ноги и была вынуждена тут же ухватиться за изогнутые шипы, украшавшие драконьи скулы, потому что мои коленки подгибались буквально в обе стороны.

Просто не представляю, сколько времени прошло, пока я с помощью Грома закатала бесчувственное и отнюдь не маленькое тело в одеяло и после многочисленных неудачных попыток под мои затейливые комментарии все-таки затащила его на спину дракона, которой помогал по мере сил. Солнце давно успело уйти за лесистый гребень высокой горы, и в узком ущелье было сумрачно и холодно, что меня больше всего и подгоняло. Мне-то впору было раздеваться по самое некуда — настолько я упарилась во время всей этой возни, а вот за парня всерьез одолевало беспокойство.

В конце концов я тоже вскарабкалась на дракона, привязала ценный груз к себе и сделала своему союзнику краткое, но строгое внушение: чтобы летел ниже и ровнее, поскольку мне и одной-то без привычки удержаться на чешуйчатой спине будет непросто, несмотря на приспособления, а уж с таким «довеском» я и последнее «…!» сказать не успею. Гром покивал, огляделся и вперевалку зашагал вверх по более пологому склону. Уже стоя на вершине той самой горки, с которой мы с Ворхом скатились пропасть времени назад, он еще раз оглянулся, словно стараясь получше запомнить это неприветливое местечко, плавно взмахнул огромными перепончатыми крыльями и мощным рывком оторвался от земли.

Новое место жительства я сама в жизни бы не нашла! Дракон долго петлял по ущельям, часто сворачивая в одному ему известные распадки, причем почти все время шел на бреющем полете, едва не зацепляя крыльями верхушки заснеженных деревьев и островерхие скалы. Как уж он ориентировался — не знаю, для меня все эти последствия древних природных катаклизмов были, что называется, на одно лицо, да и проблемы волновали совсем другие. Например, как бы не сверзиться с покатой драконьей спины по причине слабости и страшной силы головокружения. Или — насколько сильный и быстродействующий яд у… черт, опять забыла, как называется та летучая сволочь!..

Ворх выскочил навстречу плавно приземлившемуся Грому и, еле слышно поскуливая, помог мне распутать узлы. Сначала мы осторожно спустили на снег ценный груз, потом я кое-как сползла сама. Меня опять мутило, хотя до сих пор я была уверена, что мой желудок остался на той поляне, и очень хотелось лечь, даже просто упасть — все равно куда и с какой высоты, лишь бы не шевелиться. Да где там! Все только начиналось…