— А с чего бы вдруг тебя стали беспокоить глаза без видимой причины?!
Надо же, как только заметить умудрился, ведь спиной ко мне сидел! Причем все трое были настолько поглощены разговором, что, казалось, пробеги в этот момент по комнате стадо розовых восьминогих мамонтов, они лишь посторонились бы не глядя, и то не наверняка.
— Тэйлани!!! — Было что-то в этом голосе на сей раз такое…
Вот черт! Я упорно молчала, глядя в сторону. Рассказывать-то особенно нечего. Ну да, было. И не видение даже, так — яркая картинка: палящее солнце, ослепительное и жаркое, нависло над нами, а я отчаянно стараюсь оградить принца от смертоносных обжигающих лучей, буквально прикрывая собой. Непонятно, ведь, если честно, от яркого солнца при случае спасать придется как раз меня, поскольку я всегда плохо переносила жару…
— Пожалуйста, не молчи!
— Да нечего мне говорить! — снова рыкнула я в сердцах, все еще не глядя на принца. — Толком и не видела, толком и не поняла…
— И все-таки?
Информация, выданная моим непредсказуемым подсознанием, уместилась в две с половиной фразы. Глаза цвета грозовой полуночи сузились — он явно понял больше меня.
— Это все?
— Да. Только не спрашивай, что бы это значило.
— Не буду. И так все ясно. — Дин присел на край одеяла, обнял меня за шею и потерся щекой о полосатый мех. — Ты даже сейчас пытаешься меня защитить.
— От чего?!
— Видимо, затеянное колдовство продумано не до конца. Что-то мы упустили, а такие недоделки всегда опасны, причем я, как обороняющаяся сторона, должен был наверняка сильно пострадать. Это и не давало тебе покоя, а твоя обида на дурацкую шутку — самый удобный и естественный повод, чтобы скомкать всю затею, не утруждаясь объяснениями.
— Вот на кой тебе, такому догадистому, еще и «видящая»?! — буркнула я, пытаясь отвернуться, но Дин притянул мою голову к себе и несколько раз нежно чмокнул в кончик носа:
— Девочка моя…
— О господи, да он же ко всему прочему извращенец! — Я обратила страдальческий взор к небесам.
— Что извращенного в чисто братском поцелуе? — удивился принц. — Ты — это ты, в любом обличье. Если хочешь знать, даже твой запах остался прежним.
— То-то я смотрю, ты всю дорогу в моих мехах свой нос отогревал!
— А тебе и жалко? Твои драгоценные полоски никак не пострадали… И потом, кто всю ту же дорогу облизывал меня по любому поводу и без оного?!
Вот в чем явный плюс моей второй ипостаси — гораздо большая физическая сила! В человеческом виде мне бы с ним ни за что не справиться, теперь же я отвела душу, вдоволь поваляв потомка древних королей по кровати, а потом и по полу, используя довольного почему-то принца сначала в качестве игрушки, затем — подушки. Впрочем, не очень-то наше высочество и сопротивлялось, если честно… Зато как легко и спокойно было на душе теперь, когда все прояснилось и простилось!..
— И что теперь будем делать? — спросила я через некоторое время, приоткрыв один глаз.
Моя голова уютно расположилась на груди у лежащего Дина, а его руки наглаживали вдоль и поперек те самые драгоценные полоски, причем после каждого движения рисунок черным по рыжему и белому разительно менялся. Сначала я бездумно следила за тем, как полоски становятся то шире, то ýже, размещаясь то вдоль, то наискосок, а то и сплетаясь в сложный орнамент, но когда на моих боках нарисовался почти настоящий меандр, а на животе — каверзно ухмыляющаяся редкозубая чертячья рожица почему-то с двумя парами рожек, не выдержала:
— Уважаемый художник… от слова «худо»! Я, между прочим, к тебе обращаюсь! И хватит уже издеваться над моей новой шубой!!!
— Ах да! Извини! — Плавным движением руки Дин восстановил природную картину и бережно пригладил мех. — Как что делать? Действовать!
— С чего начнете, ваше высочество? — Я деликатно высвободила голову, села на кровати и выжидательно прищурилась.
Дин добросовестно подумал.
— Разбужу Мастера прямо сейчас и скажу ему, что он ошибся.
— Смело! — признала я, спрыгивая на пол и потягиваясь. — Идем?
— А ты-то куда собралась?
— С тобой, конечно. Если он спросонок будет в гневе и тебя во что-нибудь превратит или развеет по ветру, я должна это увидеть — не так уж много у меня здесь развлечений!..
Окружающий мир выглядел сегодня как-то странно. Неизвестно, когда и куда успели подеваться привычные цвета и очертания предметов, да и сами предметы, став мерцающе-прозрачными, дрожали подобно полуденному пустынному мареву и плавно перетекали в пространстве, меняя форму и размеры, причем наличие в природе силы тяжести нисколько их не интересовало… Да и сама я словно парила в каком-то искристо-разноцветном тумане, где не было понятий «верх» и «низ», а важно было лишь собственное желание направить в любую из имеющихся многочисленных сторон свое невесомое тело… Да и тела-то как такового не было — всего лишь более плотный сгусток все того же тумана, разве что чуть менее прозрачный, но такой же подвижный и пластичный, легко меняющий очертания от любого звука… Да и звуки были здесь какие-то странные — обладали запахом и цветом и были осязаемы и различимы подобно разновеликим лоскутам просвечивающе-тонких тканей, которые в своем упорядоченном падении причудливо переплетались, переслаивались, образуя объемные многоцветные невесомые композиции…
— С возвращением! — Знакомый тихий голос, ворвавшись легкой и ослепительно-яркой шелестящей молнией в призрачный мир, заставил остальные звуки разлететься испуганными птицами в разные стороны и тихо растаять в окружающем тумане и заодно помог мне сориентироваться в этом хаосе.